В разных документах прошлых лет Казарино именуют по-разному. В большинстве документов его называют деревней, но в некоторых оно значится как сельцо. И действительно, трудно было дать Казарино единственное определение. Река Снежедь служила своеобразным водоразделом, делившим это поселение на две части, причем жители каждой из них относились к разным «историческим слоям». Правобережная часть – это небольшое поселение: помещичья усадьба на излучине притока Снежеди и избы крепостных крестьян. То есть по определению – сельцо. В 1858 году в Казарино насчитывалось девять дворов крепостных, и принадлежали они «помещику Флот-лейтенанту и Кавалеру» Петру Петровичу Арцыбашеву . Левобережная часть – тоже немногочисленная. Но это уже селение особой категории государственных крестьян – однодворцев. Здесь не было ни церкви, ни дворянской усадьбы. Это определение деревни. По данным 10-й ревизии в левобережном Казарино насчитывалось девять дворов: восемь дворов Домаревых и один двор Шаевых.
Мой интерес к этой деревне не случаен. Дело в том, что Домаревы - это мои предки, и в наследство от них достался
мне старинный паспорт прадеда Домарева Козьмы Ивановича да пара семейных легенд. Суть первой легенды в том, что
кроме казаринских Домаревых были еще и пушкарские. Но если многие казаринские Домаревы приходятся друг другу
родственниками, то пушкарские – это совершенно другая ветка, не имеющая к нам никакого отношения. Суть второй в
том, что дед мой Домарев Михаил Кузьмич, оставшись сиротой, жил в Туле в доме с пекарней, именуемом Домарь.
Желание узнать, что правда, что вымысел, кем доводились моему деду люди, приютившие его, заставило меня начать это
маленькое историческое и генеалогическое исследование.Оно, видимо, давно дожидалось своего часа, потому что в поисках мне всегда сопутствовала удача. Найти потомков хозяина пекарни не составило труда. Кроме того, что одна из его внучек Домарева Алла Михайловна после замужества сохранила дедовскую фамилию, она и ее семья оказались хорошими знакомыми моего деверя.
Так судьба привела меня к
Пронюшкиной Валентине Васильевне, оказавшейся кладезем информации. Все прожитые годы она копила в своей памяти
даты, события, факты, касающиеся членов ее большой семьи. С моей стороны было огромное желание узнать, а с ее стороны
поделиться накопленными знаниями. Взаимный интерес, долгие беседы, сопоставление фактов позволили не только узнать
историю семьи, но и восстановить утраченные родственные связи: наши казаринские предки (дед Валентины Васильевны и мой
прадед) оказались родными братьями. Мы успели вовремя - 8 октября 2005 года Валентины Васильевны не стало. Все это
время я ощущала интерес и поддержку со стороны своего отца Домарева Владимира Михайловича, бывавшего в детские годы в
Казарино, сохранившего в памяти рассказы своего отца. Ну и, наконец, удача в архиве! Государственные крестьяне Чернского
уезда уже в 1850 году в ревизских сказках писались с фамилиями, что значительно облегчило дальнейший поиск и обогатило
новыми фактами. Для сравнения: у государственных крестьян Тульского уезда, несмотря на близость к губернскому городу, в
аналогичных документах фамилии отсутствовали.Исследование распространенности фамилий Домаревых и Шаевых в других селениях Чернского уезда выявило, что кроме деревни Казарино они встречаются, причем неоднократно, только в Пушкарской загородной слободе города Черни . Несмотря на легенду, у меня возникло предположение, что жители этих двух селений каким-то образом связаны между собой. На эту же мысль наталкивали и другие факты. Во-первых, примерно до 70-х годов Х1Х века Пушкарская слобода и деревня Казарино относились к одному церковному приходу – Крестовоздвиженской церкви города Черни. И это несмотря на то, что расстояние между Чернью и Казарино около 15 км, да и церковь эта городская, другие деревни к ней не приписаны! Во-вторых, в ревизских сказках разных лет Пушкарское и Казарино всегда соседствуют. Это значительно облегчало поиск: стоило найти более многочисленное Пушкарское - рядом обнаруживалось маленькое Казарино (до 1826 года – всего 5 дворов однодворцев). И, наконец, в-третьих, из тех же источников следовало, что население загородной Пушкарской слободы также относилось к категории однодворцев. Правильность предположения доказали записи, найденные в материалах 7-ой ревизии. В 1826 году из Пушкарской слободы в деревню Казарино было «перечислено» два двора Домаревых, а в 1833 году – еще один двор. Отсюда следует, что казаринские Домаревы и Шаевы – потомки бывших служилых людей - пушкарей и впервые поселились в этой деревне в те времена, когда переводились из этой социальной группы в однодворцы. Чтобы подтвердить этот вывод, необходимо дать определение, кто же такие однодворцы, и вспомнить историю возникновения Черни.
Однодворцы образовались из потомков прежних служилых людей, размещенных в XVI - XVII вв. на украинской линии и в украинских городах для охраны юго-восточной границы от набегов ногайских и крымских татар. С образованием Русского централизованного государства на его рубежах создается сложная система оборонительных укреплений, при этом южная граница Московского княжества в начале XVI века проходит через Тулу и ее окрестности. На путях возможных вражеских набегов строятся города-крепости. Между двух главнейших дорог, ведущих из "Дикого поля" в самое сердце Московии - Муравского шляха и Пахнутцевой дороги, был «поставлен» город Чернь. Большую роль в заселении таких городов играли служилые люди. При этом шло перемещение населения в эти края из более плотно заселенных северных районов. Возможно, так и появилось здесь ярославское слово домарь (домосед), ставшее фамилией не одного поколения людей.
В сметном списке 1630 г. говорится о гарнизоне города: "На Черни голова, 60 человек стрельцов, 210 казаков, обоего 270 человек, служат стрельцы пешую, а казаки конную службу. На Черни пушкарей 6 человек …». Служилые люди - стрельцы, казаки, и пушкари селились вокруг крепости, на посаде, отдельными слободами, так как принадлежали к разным приказам. Не вызывает сомнения, что жители Пушкарской слободы (это название сохранились до наших дней) обслуживали артиллерию гарнизона. И если сметный список сообщает нам только количественный состав защитников крепости, то можно предположить, что предки Домаревых, Пашенцевых (Павшинцевых), Степановых, Чернышевых, Шаевых, проживавших в 1850-1858 годах в загородной Пушкарской слободе, и были теми пушкарями, упомянутыми в списке. Это тем более вероятно, если учесть особенности владения землей однодворцами и их замкнутый образ жизни.
По общему порядку меньшим служилым людям полагалось жалование и корм натурой, а наделение землями распространялось на дворян и детей боярских. Однако для размещенных на восточной и южной границах служилых людей было сделано исключение. С одной стороны, доставка жалования была затруднительна и нерегулярна, а с другой, наемные служилые люди, не заинтересованные лично в охране границ, исполняли сторожевые и другие службы небрежно. В итоге, правительство приняло решение, по которому служилым людям украинских земель и городов не только высшим, но и низшим стали выделять земли на поместном держании близ той границы, охранять которую они были назначены. Поселение производилось отдельными дворами, объединенными в слободы, образовывавших компактные места проживания служилых людей, одновременно представлявших своеобразные воинские единицы. По большей части размер выделяемых земель был незначительный - в пределах, достаточных для обработки одним семейством, но без возможности и нужды эффективного привлечения крепостного труда.
Главной обязанностью украинских служилых людей было охранять границу государства. Первоначально к службе привлекались все мужчины в возрасте от 15 лет; затем допускались льготы, а в конце XVII столетия из многочисленной семьи брались 1-2 человека, а третий оставался дома "на пашне". С образованием при Петре I регулярной армии, существование особого полуземледельческого, полувоенного класса делалось излишним. В связи с этими преобразованиями низшие разряды служилых людей вошли в состав крестьянства и получили наименование однодворцев.
Вот таким образом казаринские Домаревы и Шаевы попали в разряд мелких землевладельцев и на протяжении почти двух столетий занимались крестьянским трудом. На судьбу многих из них в конце XIX века повлияли социально-политические и экономические перемены, происходящие в стране: развитие промышленности, строительство железных дорог. Относительная стабильность в государстве, многодетные семьи, появление системы здравоохранения – все это способствовало быстрому росту населения. В деревне Казарино уже в 1858 году крестьянский двор объединял две, три, а иногда целых шесть семей! Разрастающимся семьям становилось все теснее в деревнях и селах, и крестьяне устремляются на заработки в близлежащие города. Например, Домарев Кузьма Иванович 1870 года рождения уезжает с семьей в Серпухов, работает обходчиком на Московско-Курской железной дороге. В 1915 году он погибнет от несчастного случая, и будет похоронен в селе Скнига Алексинского уезда. Эти короткие сведения можно узнать из чудом сохранившегося паспорта, выданного Домареву Кузьме Ивановичу в 1913 году. Шесть его осиротевших детей разъехались по разным городам России, их потомки и сейчас живут в Москве, Серпухове, Черни, Нижнем Новгороде. А один из младших сыновей Домарев Михаил Кузьмич нашел приют в доме своего старшего двоюродного брата в Туле.
Этот дом существует и в наши дни. Расположен он на улице Епифанской, одной из немногих улиц бывшей Чулковской слободы,
сохранившей не только свое первоначальное название, но и старинную деревянную застройку. Дома здесь в основном одноэтажные,
за последние годы многие из них обветшали, некоторые заброшены или сгорели. Двухэтажный бревенчатый дом, расположенный на
пересечении с улицей Кирова, хотя и пострадал от пожара, но по-прежнему привлекает внимание. Дом представляет собой
смешанное деревянно-каменное строение. Наверное, о таких домах писал в своей книге «Тула деревянная» С.Д.Ошевский:
«строились они постепенно: сначала ставилась деревянная часть, а затем по происшествии, может быть, даже значительного
времени к ней пристраивалась каменная, и наоборот». Весь внешний облик дома говорит о том, что строился он не только как
жилое помещение. По расположению окон видно, что жилым был второй этаж, а первый служил складским помещением с широким
входом со стороны улицы Епифанской. В кирпичной части дома, которую уже много лет туляки знают как магазин, была пекарня.
Сейчас трудно представить, но до революции здесь вовсю кипела работа: сеялась мука, замешивалось тесто, выпекались
вкуснейшие «тычки» и пеклеванки, пользовавшиеся большой популярностью у жителей Чулкова.Дом соединен воротами с небольшим одноэтажным флигелем, и адрес они имеют общий – Епифанская ,126. Здесь нет никакой ошибки. Хотя уже много лет у дома и флигеля разные хозяева, когда-то они были частью поместья, включавшего в себя и другие хозяйственные постройки, конюшню, а также сад с беседкой. В настоящее время в глубине двора есть еще два флигеля. Под средним – настолько глубокий подвал, что детишки во время весеннего половодья катались там на бочках. И это после того, как во время войны он наполовину был засыпан землей! В потолок были вбиты большие крюки, вероятно, подвал когда-то использовали для хранения мяса. А чулковские старожилы помнят и название этого дома-магазина – Домарь, которому перешло имя его бывшего хозяина Домарева Ильи Герасимовича. Это название надолго сохранилось в памяти людской, несмотря на то, что после революции пекарня ему уже не принадлежала.
Родился Илья Герасимович 30 июля 1887 года в семье казенных крестьян деревни Казарино, о чем сделана запись в метрической книге Покровской церкви села Алексеевское. Он был вторым ребенком у Герасима Ивановича и Ксении Игнатьевны Домаревых, но семья продолжала расти, и подросшего Илью родители отправляют в Тулу, где пристраивают на работу в пекарню. Мальчик оказался удивительно сметливым и хозяйственным. Он не стал пекарем, но за годы работы в пекарне не только сумел сделать сбережения, но и усвоил тонкости ведения хозяйства. Первый небольшой дом с пекарней, который приобрел Домарев Илья, находился в районе Благовещенской церкви. Дела пошли успешно, и впоследствии он приобретает поместье в Чулковской слободе. Так бывший крестьянин деревни Казарино стал городским жителем, владеющим небольшим собственным предприятием и торговой лавкой, то есть в части предпринимательской деятельности уравнялся в правах с купечеством. Это стало возможным благодаря российскому своду законов 1910 года издания, который закрепил равенство всех сословий на занятие предпринимательской деятельностью. В примечании №1 к 532 статье говорилось: «Лица, не принадлежащие к купеческому сословию, могут выбирать указанные в сей (532) статье промысловые свидетельства с сохранением настоящего их звания или с перечислением в купечество».
Живя в городе, не забывает Домарев Илья свою деревенскую родню. Семья за это время очень выросла. В 1905 году у Герасима Ивановича и Ксении Игнатьевны родился последний десятый ребенок – дочь Александра. Постепенно подрастающие братья и сестры начинают перебираться в Тулу. Всем Илья Герасимович помогает встать на ноги, предоставляет жилье в своем доме. Изредка и сам наведывается в родную деревню. Теперь он богатый жених. И, несмотря на неказистую внешность, именно за него выдает замуж красавицу дочь казаринский староста Шаев Федор. В доме на Епифанской появилась молодая хозяйка Клавдия Федоровна. Будние дни были заполнены хозяйственными хлопотами, а в праздничные чета Домаревых на собственном выезде направлялась в Щегловский монастырь.
Расположение пекарни было очень удобным, так как на пересечении улиц Епифанской и Веневской (Пролетарской)
располагалась знаменитая чулковская Площадка с многочисленными лавками и магазинчиками. Среди них и хлебная лавка
Домарева, привлекавшая покупателей ароматом свежей выпечки. Сюда, вниз по улице, мощенной булыжником, на подводе
привозил свежий хлеб мой дед Домарев Михаил, приходившийся хозяину двоюродным братом. В большом
хозяйстве всем находилось дело. Пока он еще маленький мальчик, но заботы у него уже взрослые.
Несмотря на трудности
сиротской жизни, он вырастет достойным человеком, продолжит традиции своих далеких предков. В годы Великой
Отечественной войны Домарев Михаил Кузьмич — начальник гарнизона 115 полка войск НКВД по охране железных дорог и
сооружений. За заслуги перед Родиной награжден медалями и орденом Красной Звезды.А торговал хлебом в лавке Домарева Пронюшкин Василий, недавно вернувшийся с Первой мировой. Пройдут годы, он женится на Домаревой Александре - младшей сестре своего бывшего хозяина, у них родится дочь Валентина. Именно она поможет восстановить утраченные родственные связи, щедро поделится со мной воспоминаниями, многие из которых изложены в этой работе.
После революции пекарня была закрыта, ее помещение переоборудовано под магазин. Сам Домарев Илья Герасимович в годы сталинских репрессий был арестован и погиб в лагерях. Его жена и дети пережили войну, эвакуацию. Домарева Клавдия Федоровна умерла в 1969 году и похоронена на центральной аллее Чулковского кладбища на семейном участке Домаревых. Их внуки и правнуки и сейчас живут в нашем городе.
Так сложилась судьба некоторых бывших казаринских жителей, ставших туляками. Первые переселенцы еще помнили свою деревню, родственные связи, на лето отправляли в Казарино детей. Годы репрессий, война разрушили когда-то бережно хранимые предками традиции родственных отношений. И живут сейчас в Туле много семей Домаревых, считая друг друга просто однофамильцами, не подозревая, что стоит немного углубиться в историю, и обретут они новых сестер и братьев, бабушек и дедушек, тетей и дядей, потому что почти все они потомки служилых людей загородной Пушкарской слободы города Черни!
